Однако Степаныч остался лежать. На всякий случай. И, пожалуй, он не прогадал.
Из кухни долетали громкие голоса, без искажений и завалов по всему частотному диапазону.
– Я тебе сказала не приводить никого!
– Ты сказала, чтобы бабу не приводил.
Вовчик, которому было хреново, нехотя отбивался. Превосходящие силы пошли в новую атаку.
– Сам еле держится, и этого привёл. Ночью стоят, шатаются. У! У! За косяки хватаются.
– Дай попить.
– Попить ему! Ты говорил, не пьёшь.
– Не пью.
– Сколько лет, как уехал, всё сказки!
– Мам, ну дай попить.
– Лучше бы бабу привёл!
– Тебе не нужна баба. Характерами не сойдётесь…
– Тебе нужна, на!
Раздался глухой звук. Металл нашёл контакт с обтянутой кожей поверхностью.
– По лбу-то зачем? – воскликнул Вовчик. – Сам налью!
Он прошёл в свою комнату, отхлёбывая из одной кружки, другую протянул Степанычу, который, залпом выпив напиток, произнёс: «божественно…». Вовкина мама сама делала квас, и получалось это у неё действительно «божественно». Так казалось наутро после возлияний.
– Иди есть! – на кухне загремели посудой. – Грей тут ему опять.
– Пошли, дядя Паш.
Степаныч замялся. Интеллигентность брала своё.
– Она сказала «иди», а не «идите».
– Пошли, пошли. Я её знаю. Наложит обоим.
– Эх, – Степаныч отвернул глаза в сторону, – сейчас бы граммчиков сто…
– Да уж, – интонация не позволяла определить позицию Вовчика по вопросу. – У тебя не запой часом?
– У меня отпуск, – то ли обиделся, то ли согласился Степаныч.
Вовчик почесал затылок:
– Ну, как у меня, в общем. После вчерашнего разница между нами стёрлась.
Павел Степанович, как был, – в рубашке, брюках и ботинках, – сел на краю кровати.
– Что это было? Люди, полиция. Ресторан? Мы были в ресторане?
– Сударь, Ваше платье помято. Да и лицо тоже. Это тебе приснилось.
Дядя Паша прошёл к окну, задумчиво водя ладонью по щетине. Его не интересовал вид за окном, нет, – он сегодня не доверял обрывкам своих воспоминаний. Полиция, люди, сидячая забастовка на асфальте. Или это ему действительно приснилось? А ресторан? Тоже?
Размышляя, он отвернулся от окна, заметил Вовкин причудливый телефон на столе. Рука сама потянулась к чужой трубке: посмотреть, пощупать, ощутить его на ладони.
– Стой, укусит! – крикнул Вовчик, но было поздно.
Вскрикнув, дед отдёрнул руку, с недоумением разглядывая пальцы.
– Кусается, гадина!
– А нефиг зариться на чужое. Пошли!
Степаныч долго умывался в ванной, а перед кухней остановился, не решаясь войти. Так и топтался в дверном проёме.
– Дядя Паша, ты смотри, так можно и ложкой в лоб получить, – шепнул ему Вовчик.
– А этот, синий, что стоит? Пусть садится! – скомандовала мать.
– Мам, это Павел Степанович. Ты его знаешь, отец Димки.
Звонок в дверь прервал его речь.
На лестничной клетке стояли нагруженные пакетами Дима и Влад.
– О-о-о! Барон!
Влад без раздумий, широко улыбаясь, шагнул через порог, поставив на пол сумки, облапал друга и долго, будто это не он вчера доставил товарища на родину, не отпускал из тесных объятий. Димыч из-за спины Влада сочувственно подмигнул:
– Держись, братишка!
Он, само собой, как всегда в жаркую погоду, сегодня предпочёл майку с коротким рукавом и джинсы.
Все знали крепость объятий Влада, особенно, если он под градусом. «Наверное, уже клюкнули», – подумал Вовчик.
– Сколько лет, сколько зим! – шумел Влад, играя роль. Он давно заметил, что Вовкина мать отходила при его «выходах на сцену» на второй план, затихая. Увидев, что Вовчик слабо радуется встрече, что его мама стоит с ложкой за углом, и, догадываясь, как прошёл вчерашний вечер у Вовки с дядей Пашей, он решил поиграть.
С трудом вырвавшись из цепких объятий Влада, Вовчик приготовился поздороваться с Димкой, вошедшим следом. Он по привычке отвёл правую руку далеко в сторону, собираясь схлестнуться в крепком рукопожатии, однако в самый последний момент пронёс пятерню ниже. Ладони разошлись, так и не встретившись. Димка, забывший об этой уловке, в отместку также заключил друга в объятия, чтобы не выделывался.
– Ну, всё, всё, – откуда-то с Димкиной груди глухо доносились мольбы Вовчика.
Он вырвался, наконец, и, радостно ероша волосы, провозгласил:
– Все на кухню!
– Ещё два алкоголика, – недовольно сказала Александра Михайловна, когда ватага ворвалась в крохотное шестиметровое помещение.
– Привет, пап, – Димка быстро оценил обстановку, слова его прозвучали тихо.
– Здравствуйте, – задорно приветствовал всех Влад и, помогая себе руками, которые замелькали перед лицом хозяйки, начал ей «наглядно» втолковывать:
– Мы вот тут шли, шли. Дай, думаем, зайдём.
– А тут мы. Вдруг. Да? – развёл руки Вовчик, подыгрывая Владу. – Зашли?
– А то!
– Ну, а кто же без гостинцев заходит? – спросила вдруг Вовкина мама, поджав губы. В глазах её появилась лукавинка, которая с генами перешла к сыну.
– А у нас с собой, – не растерялся Димка и достал из пакета бутылку. Степаныч довольно хлопнул сына по плечу.
– Ладно, ладно, – Дима стал доставать колбасу, тушёнку, хлеб… – Тебе ещё домой.
– А что это вы меня всё домом пугаете?
Обстановка разрядилась. Хозяйка присела со всеми и даже пропустила пару рюмочек.
Пришла пора вопросов и ответов.
– Вы куда вчера запропастились? – глядя на Вовку, спросил Димка. – Плёл по телефону какую-то ерунду про сольный концерт, про полицию, что задержала вас за исполнение песен.
Вовчик переглянулся со Степанычем:
– Кстати, насчёт полиции. Кепку жалко, потерял. Полицейский, грубиян, всё в спину толкал.
Влад подмигнул Димке.
– Так вы весело проводили время в отделении полиции? Верю!
Он засмеялся, приблизив к Вовчику лицо на расстояние, когда уже надо косить глазами, чтобы чужие нос и губы попали в фокус.
– Верю! – поддержал друга Димка. – Барон непринуждённо пел перед личным составом, а отец сопровождал сольное выступление танцем. Чувствуешь, Влад? Начинается!
Вовчик не выдержал:
– Видели бы вы, как он отплясывал вчера! Нам, молодым, фору даст.
– Верю! – упорствовал Димыч. – Одна загвоздка: ни разу в жизни не видел танцующего отца. Многое отдал бы, чтобы посмотреть! А тебе вообще медведь на ухо наступил. Гитара есть, а ни одной песни от тебя никто никогда не слышал.
– Я слышал! – Димкин отец нахмурил брови. – Вовчику рукоплескали сотни людей. И вообще, объяснит мне кто-нибудь, почему вы его зовёте бароном?
– Сотни людей, Влад, слышишь? – Дима хохотнул. – Не верю!
– Да что вы заладили: верю – не верю? Как Немирович с Данченко. Я врал хоть раз?
Этими словами Вовчик вызвал взрыв хохота друзей. Влад, вытирая слезу, потянулся к бутылке.
– Ну… – рюмки были подняты, все уставились на готового что-то сказать Влада. – Как-то тяпнули два раза, лишь бы выпить. Давайте за встречу. Когда-то барон ещё приедет?
– А чё он барон-то? – тихо спросил Степаныч, но, не получив ответа, последовал примеру присутствующих. Они пили и закусывали.
Ненадолго установилась тишина. Вовчик со Степанычем суетились, выискивая по карманам папиросы, Димка улыбался, глядя на них. Вовкина мама сжимала у груди двумя руками ложку. На стол она выложила нож и вилку, да одну глубокую тарелку с надписью по каёмке «Общепит», считая, что этого достаточно.
– Так где вы вчера были-то? – Влад хотел всё же знать, почему встреча не состоялась.
– А-а… – Вовка отмахнулся, пуская в сторону форточки дым. – Вы всё равно не верите.
Степаныч тоже курил, с удовлетворением отмечая положительные сдвиги в своём состоянии.
– Так всё и не пьёшь? – спросил Влад, посерьёзнев.
– Да, десять лет уже. Да больше! Вечерок с вами раз в год не в счёт. Да… Со Степанычем вчера вот ещё…
– Работа такая, понятно. Вокруг спортсмены, пить нельзя.
– Да я и раньше, на предыдущей работе, не пил. И купить было негде, и контракт запрещал. Да и не хотелось. Зачем?
– Где это ты не мог купить спиртное? – Влад заинтересовался. – А что за контракт?
– Стоп! – перебил вдруг его Димка, вскочив. – Я скоро вернусь. Без меня не рассказывай, я тоже хочу послушать. Вставай, идём домой.
Последние слова были обращены к отцу. Тот сопротивлялся, ему только захорошело, но Димка настоял на своём. Влад вызвался прогуляться с ними.
Через полчаса, сдав Степаныча в надёжные руки, друзья вернулись.
Они снова сидели на кухне, ожидая продолжения.
– Ну, и где это у нас в стране невозможно купить водку? – напомнил Влад тему.
Вовчик прищурился.
– Вот представьте. Остров. Вокруг вода, берегов не видно. Огро-омное озеро.
– И контракт? Что пить нельзя? Если негде купить, зачем контракт? Проверка на вшивость?
Вовка вздохнул.
– Контракт на выполнение определённых работ в области военных разработок. Точнее, близких к военным. Всё строго. Вино один раз пил, было такое. Волшебное вино. Но это с разрешения начальства и даже, можно сказать, в ходе исследований.
